«На территории Медиа-Сити, который строится сейчас для «Первого канала», будет место и для Музея кино, и для Музея телевидения, и мы можем разместить их, не прося помощи у государства», — сообщил Константин Эрнст коллегам-кинематографистам, собравшимся на заключительное заседание конференции, которая проходила в пятницу и субботу в одном из подмосковных пансионатов. И весть о том, что в относительном центре Москвы может вновь заработать Музей кино, оказалась, пожалуй, единственной абсолютно позитивной информацией, озвученной на этом мероприятии.

Конференция была организована Минкультуры и Фондом кино по инициативе КиноСоюза, называлась «Российский кинопрокат — перезагрузка», но на деле проблематика ее оказалась гораздо шире. На заключительное заседание приехали многие ведущие режиссеры и продюсеры, в том числе Константин Эрнст и Александр Роднянский, обладающие, как известно, не только высоким положением в российской киноиерархии, но и даром публичной полемики, что придало происходящему формат увлекательного шоу. Дискуссия, которая велась вокруг трех тем — прокат, интернет, телевидение, — оказалась столь оживленной, что градус полемики зашкаливал.

С прокатом в России на первый взгляд все более или менее благополучно. За первые месяцы нового года доля отечественного кино приблизилась к трети, общие же сборы, по подсчетам экспертов, должны в 2012-м составить €1 млрд. Проблема в том, что за редким исключением серьезные суммы у нас собирают лишь фильмы-аттракционы с большим количеством спецэффектов. «Призрачный гонщик», провалившийся повсюду, у нас — в лидерах кассы, а вот «Король говорит», собравший по миру более $ 400 млн, у нас «дотянул» всего до $ 1,6 млн. Так что российский артхаус с его минимальным бокс-офисом находится в почетной компании.

Понятно, что эту проблему не решишь квотированием. Александр Роднянский высказался за другой путь: предоставление государственных бонусов кинотеатрам, которые готовы показывать артстрим — так называемое «содержательное кино». Что же касается общей политики относительно кинотеатров, Константин Эрнст, выступивший как сторонник самых решительных мер, предложил, во-первых, изменить пропорцию «50% на 50%» от общих кинотеатральных сборов в сторону уменьшения доли показчиков. А во-вторых, ввести наконец электронный билет. До сих пор, несмотря на поддержку Путина и Медведева, этого не произошло, как утверждает Эрнст, по единственной причине: «В Госдуму приходили люди с чемоданами денег и провалили закон о едином билете во всех трех чтениях».

«Только нефтяная отрасль может позволить себе такой уровень лоббизма», — заявил глава «Первого канала» и, процитировав популярное изречение Салтыкова-Щедрина о строгости российских законов, которая компенсируется необязательностью их исполнения, напомнил, что в области кино этих законов как раз и нет. А потому их надо срочно принять. Касается это и проката, и защиты аудиовизуальной собственности в интернете.

Идея лоббизма интересов отрасли несколько раз всплывала на конференции, том числе и в выступлении Сергея Толстикова. По его словам, любые, самые разумные, взвешенные, консолидированные решения сообщества уйдут «в молоко», если кинематограф не будет иметь своего «контрагента» в правительстве. Под словом «контрагент» глава Фонда кино, судя по всему, имеет в виду человека, отстаивающего интересы культуры, способного разговаривать на равных с членами экономического блока в правительстве и обладающего к тому же достаточным весом, чтобы отслеживать, «кто, сколько, кому заносит», и противостоять этому. Видимо, таким человеком в идеале должен стать новый министр культуры.

Пролоббировать закон, направленный против незаконных скачиваний в Сети, ничуть не легче, чем электронный билет. Ведь если сокрытие денег кинотеатрами общество еще готово признать воровством, то свобода интернет-пиратства у огромного количества людей ассоциируется со свободой вообще. В качестве рьяного оппонента этой точки зрения выступил продюсер Сергей Сельянов.

«Меня, как гражданина, задевает демагогия на тему свободы слова, — заявил он. — То, что предлагают Засурский (Иван Засурский — журналист, издатель. — «Известия») и компания, – это китайская культурная революция. Это растаптывание человека интеллектуального труда». Константин Эрнст признался, что все его попытки предотвратить нелегальное скачивание «Высоцкого» оказались тщетными, и предложил сделать антипиратский закон максимально жестким — только это сможет обеспечить его эффективность.

А вот в том, что касается роли телевидения в поддержке отечественного кинематографа, мнения Сельянова и главы «Первого» разошлись кардинально. Сергей Сельянов возглавлял на конференции рабочую группу, которая вышла на финальное заседание с предложением обязать шесть главных российских каналов 5% своей «сетки» (т.е. средств, которые тратятся на производство и закупку контента) направить на поддержку кинематографа.

Эрнст ответил, что телевидение и так сделало все возможное, чтобы российский кинематограф не умер, и «прогибать» его дальше не стоит. Проблема еще и в том, что демонстрация больших кинотеатральных фильмов по телевизору перестала давать высокие рейтинги. И если раньше «Первый» был готов заплатить за несколько показов нашумевшей картины порядка $1млн, то теперь ни о чем подобном речи уже не идет. Равно как и о ситуации, когда доля «Груза 200» Балабанова на «Закрытом показе» составила 36%. Сейчас «Король говорит!» в прайм-тайм дает долю всего 19%, и это считается еще приличным результатом.

По счастью, взаимоотношения кино и телевидения оказались единственным пунктом, по которому достичь согласия на конференции так и не удалось. В остальном после длительных споров была выработана консолидированная позиция. И это, полагают кинематографисты, дает им шанс на успех.